Разруха - бабушка Энтропии.
Apr. 14th, 2012 01:14 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
smilegorynychC разрухой бороться – домой не ходить. Особенно когда она не просто в наших головах, а неотъемлемая часть, если не пращур, вселенской и античной энтропии.
Вот потому-то у меня разруха торжествует уже с порога. На кнопке дверного звонка у меня присобачена бумажка: «Звонок не работает». Раньше там была еще и вторая строка – «Стучите, и да отверзнется вам!», но потом, по слухам, нашим соседом стал православный священник, и эту строчку я кастрировала ножницами, чтобы не оскорбить ни одно из его чувств. Это уже ещё слегка погодя, присмотревшись к его жене, постепенно я обнаружила что а) она носит джинсы; б) водит машину; в) курит (!!!) г) гогочет в трубку, как Гиена Огненная.
Не попадья, ух же и не попадья, а, скорее, какая-то Пуська Райот, я это быстро заподозрила, а потом долго томилась - пока прямым и бестактным образом у неё же и не выяснила. И муж у неё не то чтобы никакой не священник, а и вовсе никакого нету, зато есть белоголовый двухлетний сын, мама, нянька, и мешок приходящих друзей-подруг. А тому, кто лично мне напустил слух, что будто бы мои соседи – священнослужители РПЦ, я бы лично объявила с амвона анафему, только вот нету его, дезинформатора. Этот интриган и клеветник - мой сосед сверху. Он уж года два как сбежал из Москвы, проживает и преподаёт дайвинг в Египте. Совершил сосед сверху свой личный исход в Египет, а я тут его «попадью» расхлёбывай! Конфуз сплошной. Смуглая она у нас, наша соседка-непопадья, спортивная, цыганскими глазищами так и зыркает, увлекается верховой ездой. Двадцать шесть ей лет, почти в дочки мне сгодится, зовётся Алиной, время от времени мы пьём вино с нею и с её гостями. И особенно - с гостЬями.
Ну да отвлеклась, простите. Под катом - про всё, чего есть испорченного и поломанного у меня дома.
Итак, кнопка звонка не работает, так что хоть они адвентисты-негры преклонных годов,хоть наркокурьеры, а хоть и свидетели Иеговы, но ко мне все обычно стучат-колошматят ногами, аж весь дом содрогается.
Особенно страшно, когда сразу два сантехника, в четыре ноги.
Но – пройдёмте же в мой дом, я ж вам всё покажу!
Сразу справа по коридору от входа – городской телефон. Он сломался прошлым летом и его с тех пор как бы нет. Хотя многие мои словоохотливые друзья очень на меня раздражаются, отчего бы это мне не приобрести новый городской телефон, а то на мобильнике разве же ж подвесишь меня часа на полтора «потриндеть»! (Оля Борисова, это не про тебя, ты-то стала подозрительно грустна и молчалива, звони же мне запросто!)
А вот – фиг. Ближе к июню справлю годовщину Жизни Без Городского номера. Ну его, в самом деле: без конца звонили какие-то, спрашивали, куда они попали – в собез или морг, мне приходилось оправдываться, что ни то ни другое, а они же сроду мне не верят и доказывают, что попали именно туда… У меня ж тоже нервы. Тьфу на них на всех с их (моим) городским телефонным номером. Нету его у меня.
Слева от входа – спаленка с любимым музыкальным центром, аж на пять дисков дисковод. Но музыкальный центр – уже с месяц как не работает и заперт изнутри. И, что вызывает особые чувства, внутри у него – мои самые любимые дурацкие музыки – от шлягеров Моцарта и Айги до маргинальной группы Retuses.
Не отпирается музыкальный центр и дисков не отдаёт. А так бы я с удовольствием послушала бы их на компьютере (тьфу три раза, он-то пока не сломан).
Если пройти чуть вперед по коридору, то там у нас “гостиная” с телевизором (как у людей), но телевизор не работает, потому что у него умер пульт. Зато там сияет огнями новогодняя ёлка, что в разгар апреля вполне скрашивает нам досуг. И пианино вполне играет, только его лет десять не настраивали, там у него басы западают и завираются.
Если решить и дальше двигаться по нашему роскошному коридору, то надо делать это предельно осмотрительно: во-первых, можно случайн войти в зеркало (оно у нас, как в кремлевском дворце съездов, во всю стену). Во-вторых, наступить невзначай на Кота: в дальнем конце коридора нет света. Дело не в лампочках и не в экономии, а в патроне, с которым что-то надо бы сделать, но никто тут не умеет и не хочет. А жэковский электрик - тот еще фрукт. Эколог-мизантроп. Наверное, удрал таки на Алтай, как давно уже мне грозился.
Итак, тёмный и опасный конец коридора разрешается кухней, там маразматик-холодильник долгие годы изо дня в день писается бурыми лужами. И ручку ему отломали года три назад. Зато на нем стоит другой музыкальный центр. Правда, он работает лишь как радио. Диски крутить отказывается. Что ещё на кухне? Древние, рассохшиеся оконные рамы без занавесок. Газовая плита, где сломан автоматический поджиг, зато всегда есть зажигалка. Как правило, нигде не работающая. Посудомойная машина, которая не то чтобы не моет посуду, а даже норовит её ещё подпачкать.
Стульев на кухне – пять. Из них настоящих (“вот это стул – на нём сидят!”) – два, остальные играют роль стульев потёмкинских: пусть все, мол, знают, что тут живёт большая семья. А рассиживать-рассусоливать у нас нечего, потому что в любой момент можно оказаться плашмя под столом, вместе со стулом и чашкой чаю. Чтоб упасть с наших стульев, водки не потребуется. Потому что стулья и сами всегда готовы упасть-рассыпаться.
Ну и, напоследок, “детская”, которую мы уж давно переименовали во “взрослую”, а толку-то: сплошные велосипеды, а на них – развешана одежда. Между прочим, очень удобно.
Про “взрослую” мне нечего сказать по правде. Так что обойдусь без клеветы. Хорошая комната. Большая. Светлая. И люди там симпатичные. Только там у них почти не ловится Интернет.
Впрочем, сознаюсь: было слукавила тут перед вами! А вот теперь-то и сознаюсь: КУПИЛА я городской телефонный аппарат. С неделю где-то назад. И холодильник перестал подтекать, потому что мы его любовно разморозили да помыли. А там и музыкальный центр вдруг сам по себе ожил и снова научился открываться-закрываться. Да и ёлку разобрали. И лампочки цветные все посворачивали и попрятали. Но это уже совсем недавно. Свежайшая новость. И не очень приятная лично для меня: я-то настроилась было встречать под ёлкой с лампочками и Первое Мая, и Девятое тоже. И без городского телефона и всяких там яких. Только не говорите мне, что надо бы всё это как-то постепенно починить, я аж комменты тут поотключу: когда быт начинает починяться, исправляться и соответствовать календарю, становится неуютно. Как будто бы - бах! - и прибавилось ответственности. А не просто весна наступила. На больную мозоль.
Вот потому-то у меня разруха торжествует уже с порога. На кнопке дверного звонка у меня присобачена бумажка: «Звонок не работает». Раньше там была еще и вторая строка – «Стучите, и да отверзнется вам!», но потом, по слухам, нашим соседом стал православный священник, и эту строчку я кастрировала ножницами, чтобы не оскорбить ни одно из его чувств. Это уже ещё слегка погодя, присмотревшись к его жене, постепенно я обнаружила что а) она носит джинсы; б) водит машину; в) курит (!!!) г) гогочет в трубку, как Гиена Огненная.
Не попадья, ух же и не попадья, а, скорее, какая-то Пуська Райот, я это быстро заподозрила, а потом долго томилась - пока прямым и бестактным образом у неё же и не выяснила. И муж у неё не то чтобы никакой не священник, а и вовсе никакого нету, зато есть белоголовый двухлетний сын, мама, нянька, и мешок приходящих друзей-подруг. А тому, кто лично мне напустил слух, что будто бы мои соседи – священнослужители РПЦ, я бы лично объявила с амвона анафему, только вот нету его, дезинформатора. Этот интриган и клеветник - мой сосед сверху. Он уж года два как сбежал из Москвы, проживает и преподаёт дайвинг в Египте. Совершил сосед сверху свой личный исход в Египет, а я тут его «попадью» расхлёбывай! Конфуз сплошной. Смуглая она у нас, наша соседка-непопадья, спортивная, цыганскими глазищами так и зыркает, увлекается верховой ездой. Двадцать шесть ей лет, почти в дочки мне сгодится, зовётся Алиной, время от времени мы пьём вино с нею и с её гостями. И особенно - с гостЬями.
Ну да отвлеклась, простите. Под катом - про всё, чего есть испорченного и поломанного у меня дома.
Итак, кнопка звонка не работает, так что хоть они адвентисты-негры преклонных годов,хоть наркокурьеры, а хоть и свидетели Иеговы, но ко мне все обычно стучат-колошматят ногами, аж весь дом содрогается.
Особенно страшно, когда сразу два сантехника, в четыре ноги.
Но – пройдёмте же в мой дом, я ж вам всё покажу!
Сразу справа по коридору от входа – городской телефон. Он сломался прошлым летом и его с тех пор как бы нет. Хотя многие мои словоохотливые друзья очень на меня раздражаются, отчего бы это мне не приобрести новый городской телефон, а то на мобильнике разве же ж подвесишь меня часа на полтора «потриндеть»! (Оля Борисова, это не про тебя, ты-то стала подозрительно грустна и молчалива, звони же мне запросто!)
А вот – фиг. Ближе к июню справлю годовщину Жизни Без Городского номера. Ну его, в самом деле: без конца звонили какие-то, спрашивали, куда они попали – в собез или морг, мне приходилось оправдываться, что ни то ни другое, а они же сроду мне не верят и доказывают, что попали именно туда… У меня ж тоже нервы. Тьфу на них на всех с их (моим) городским телефонным номером. Нету его у меня.
Слева от входа – спаленка с любимым музыкальным центром, аж на пять дисков дисковод. Но музыкальный центр – уже с месяц как не работает и заперт изнутри. И, что вызывает особые чувства, внутри у него – мои самые любимые дурацкие музыки – от шлягеров Моцарта и Айги до маргинальной группы Retuses.
Не отпирается музыкальный центр и дисков не отдаёт. А так бы я с удовольствием послушала бы их на компьютере (тьфу три раза, он-то пока не сломан).
Если пройти чуть вперед по коридору, то там у нас “гостиная” с телевизором (как у людей), но телевизор не работает, потому что у него умер пульт. Зато там сияет огнями новогодняя ёлка, что в разгар апреля вполне скрашивает нам досуг. И пианино вполне играет, только его лет десять не настраивали, там у него басы западают и завираются.
Если решить и дальше двигаться по нашему роскошному коридору, то надо делать это предельно осмотрительно: во-первых, можно случайн войти в зеркало (оно у нас, как в кремлевском дворце съездов, во всю стену). Во-вторых, наступить невзначай на Кота: в дальнем конце коридора нет света. Дело не в лампочках и не в экономии, а в патроне, с которым что-то надо бы сделать, но никто тут не умеет и не хочет. А жэковский электрик - тот еще фрукт. Эколог-мизантроп. Наверное, удрал таки на Алтай, как давно уже мне грозился.
Итак, тёмный и опасный конец коридора разрешается кухней, там маразматик-холодильник долгие годы изо дня в день писается бурыми лужами. И ручку ему отломали года три назад. Зато на нем стоит другой музыкальный центр. Правда, он работает лишь как радио. Диски крутить отказывается. Что ещё на кухне? Древние, рассохшиеся оконные рамы без занавесок. Газовая плита, где сломан автоматический поджиг, зато всегда есть зажигалка. Как правило, нигде не работающая. Посудомойная машина, которая не то чтобы не моет посуду, а даже норовит её ещё подпачкать.
Стульев на кухне – пять. Из них настоящих (“вот это стул – на нём сидят!”) – два, остальные играют роль стульев потёмкинских: пусть все, мол, знают, что тут живёт большая семья. А рассиживать-рассусоливать у нас нечего, потому что в любой момент можно оказаться плашмя под столом, вместе со стулом и чашкой чаю. Чтоб упасть с наших стульев, водки не потребуется. Потому что стулья и сами всегда готовы упасть-рассыпаться.
Ну и, напоследок, “детская”, которую мы уж давно переименовали во “взрослую”, а толку-то: сплошные велосипеды, а на них – развешана одежда. Между прочим, очень удобно.
Про “взрослую” мне нечего сказать по правде. Так что обойдусь без клеветы. Хорошая комната. Большая. Светлая. И люди там симпатичные. Только там у них почти не ловится Интернет.
Впрочем, сознаюсь: было слукавила тут перед вами! А вот теперь-то и сознаюсь: КУПИЛА я городской телефонный аппарат. С неделю где-то назад. И холодильник перестал подтекать, потому что мы его любовно разморозили да помыли. А там и музыкальный центр вдруг сам по себе ожил и снова научился открываться-закрываться. Да и ёлку разобрали. И лампочки цветные все посворачивали и попрятали. Но это уже совсем недавно. Свежайшая новость. И не очень приятная лично для меня: я-то настроилась было встречать под ёлкой с лампочками и Первое Мая, и Девятое тоже. И без городского телефона и всяких там яких. Только не говорите мне, что надо бы всё это как-то постепенно починить, я аж комменты тут поотключу: когда быт начинает починяться, исправляться и соответствовать календарю, становится неуютно. Как будто бы - бах! - и прибавилось ответственности. А не просто весна наступила. На больную мозоль.