Альба Лонга
May. 19th, 2011 12:45 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
smilegorynychЯ примерила летние каблукастые туфли и поневоле вспомнила одну очень высокую девушку. В этих своих изуверских туфлях я как раз достигаю ее роста. Вот и вспоминаю.
Моя латышская подруга, которую я называла Альба Лонга, была действительно бела и длинна. Сегодняшний ее внешний аналог - певица Глюкоза (особенно лицом), а тогда, во времена нашего студенчества, аналогов ей не было. Я не буду выдавать ее истинное имя, Латвия - страна небольшая, а вдруг кто-нибудь ее расколет. Оставлю ее по прозвищу, то есть Альбой.
Она была язвительна, многоязычна и непредсказуема в проявлениях своего бешеного прибалтийского темперамента. Кто сказал, будто где-то там "рыбьи морды"? Кто первым пустил слух о "горячих эстонских парнях"? Приведите его ко мне, я буду долго над ним изгаляться, а в конце плюну да и засужу за клевету сразу на несколько народов.
Прибалтийские люди очень и очень темпераментны, просто по какой-то загадочной причине днями и годами они отдают дань коллективному заблуждению на свой счет. И прикидываются сдержанными и холодными.
Альбе было шестнадцать. На момент поступления в МГУ у нее уже был свободный немецкий, полусвободный французский, кривой английский и отличный русский, который ей, латышке, приходился иностранным. Она переводила для какой-то редакции Ларошфуко, красиво и много курила рижские сигареты "Элита" с ударением на первый слог, поминутно упиваясь крепким кофе. Она всегда была обложена словарями, в комнате у нее просторно, чисто и как-то умнО. Постороннему человеку и в голову не могло прийти, как упоительны в России вечера латышской Альбы.
Вечерами пьяная Альба хватала меня за руки и пыталась этими моими руками лупить себя по щекам. Я отбивалась, но куда там, все параметры и преимущества (рост, вес, сила) были на ее стороне. "Я - бездарность!" было лейтмотивом пьяных Альбиных демаршей. Иногда, надоев самой себе, она меняла пластинку: "Я - талант!" кричала Альба, норовя себя ударить побольнее. Перепуганная ее соседка, казашка по имени Аида, убегала жаловаться к соседям. Альбу это раззадоривало, она дразнила Аиду обидными стихами (или, как Альба их называла, ПОЭМАМИ)
Аила покраснЭла, как свеклА,
И сказала всем, что она - нЭ свеклА.
Но так как она покраснела, как свеклА,
Все, все вокруг поняли...
ПОЭМА!
...что она - свеклА!!!
КОНЕЦ ПОЭМЫ
Или вот еще:
Аида сообщила,
Что она ни за что не будет
пить
курить.
Но она сообщила, что будет ГУЛЯТЬ!
ПОЭМА:
Аиду. Обуяли. Инстинкты!
Были и другие поэмы, они абсолютно идиотичны, хотя в прямом исполнении Альбы звучали прекрасно и убедительно. Аиду после многочисленных ее жалоб наконец-то избавили от ужасного соседства, вместо нее с Альбой жила теперь угрюмая девушка Чумындра, и уж ее-то Альбе оказалось не одолеть. Чумындрой пришлось специально заняться мне (но не хочу углубляться в подробности, там было в духе "Волшебной силы искусства", где Райкин воспитывает хамов-соседей своей учительницы). В трезвом состоянии Альба была немногословна, иронична и преиполнена собственного достоинства: "В школе мне было легко. В школе мне ставили четверку уже просто за то, что я - Альба. Ну а если я при этом еще и встаю, выхожу к доске и хоть что-то говорю, то - пять, пять, только пять!" Дочка влиятельных, состоятельных и хорошо известных в Латвии родителей, она была крупномасштабна во всех смыслах.
А потом Альба подружилась с человеком из Барселоны. Уже где-то там, ближе к последнему курсу, по коридорам ДСВ рассекала чудная пара: мужчина в длинном мавританском платье и женщина в джинсах, мужчина смуглый и черный, женщина - белокура и белолица, как и полагается Альбе. А рост у них был совершенно одинаковый: каждому по 185 сантиметров, приятно и весело было смотреть.
Они поженились. А мы со Светкой Л., большой охальницей, сочинили тогда пьесу в духе Ионеско. Там мы протащили Альбу под именем Музы Меркантильевны Плейбоевой, чего мне история не простила: по ходу пьесы, Муза Меркантильевна была аристократкой и лесбиянкой. Чего никак не мог вынести впечатлительный каталонец: ему не по силам было побороть неприятное подозрение насчет жены. (Странно, да? Всех прочих знакомых мне мужчин такое свойство в любимой женщине не напрягает, а даже привлекает и завораживает. По крайней мере, они так говорят. Врут, наверное.) Уже потом, став нашими соседями по семейному общежитию (я тоже как-то невзначай оженилась), Альба и Каталонец отчаянно скандалили и даже дрались, как пояснила Альба, исключительно из=за нашей гнусной пьесы. Они шумели и грозились убить друг друга, пока куда-то не делись. Как выяснилось, в какое-то из посольств.
- А чего ты к Альбе не хочешь? - допекал меня один наш общий былой однокурсник. - Там классно: посольская квартира, чёрная икра тазами. Неужели не хочешь? Альба будет рада. Да и Каталонец велел кланяться, говорил, что скучает по общаге.
Так и не собралась.
Чуть позднее ее показали в телевизоре как посла Латвии в какой-то другой стране. Там, в телевизоре, какое-то ток-шоу горячо спорило о праве Латвии на самоопределение. Когда очередь дошла до Альбы, она напряглась, покраснела (как свеклА!) и выдала в эфир дрогнувшим голосом:
- Я думаю, это должен решить рэфэрэндум.
Вот, собственно, и всё. Больше я Альбы нигде не видела и не слышала. Хотя с нею связан мой личный огромный прибалтийский кусок (более полугода провела в Латвии, по выходным мотаясь в Литву, такая вот жизнь была).
Моя латышская подруга, которую я называла Альба Лонга, была действительно бела и длинна. Сегодняшний ее внешний аналог - певица Глюкоза (особенно лицом), а тогда, во времена нашего студенчества, аналогов ей не было. Я не буду выдавать ее истинное имя, Латвия - страна небольшая, а вдруг кто-нибудь ее расколет. Оставлю ее по прозвищу, то есть Альбой.
Она была язвительна, многоязычна и непредсказуема в проявлениях своего бешеного прибалтийского темперамента. Кто сказал, будто где-то там "рыбьи морды"? Кто первым пустил слух о "горячих эстонских парнях"? Приведите его ко мне, я буду долго над ним изгаляться, а в конце плюну да и засужу за клевету сразу на несколько народов.
Прибалтийские люди очень и очень темпераментны, просто по какой-то загадочной причине днями и годами они отдают дань коллективному заблуждению на свой счет. И прикидываются сдержанными и холодными.
Альбе было шестнадцать. На момент поступления в МГУ у нее уже был свободный немецкий, полусвободный французский, кривой английский и отличный русский, который ей, латышке, приходился иностранным. Она переводила для какой-то редакции Ларошфуко, красиво и много курила рижские сигареты "Элита" с ударением на первый слог, поминутно упиваясь крепким кофе. Она всегда была обложена словарями, в комнате у нее просторно, чисто и как-то умнО. Постороннему человеку и в голову не могло прийти, как упоительны в России вечера латышской Альбы.
Вечерами пьяная Альба хватала меня за руки и пыталась этими моими руками лупить себя по щекам. Я отбивалась, но куда там, все параметры и преимущества (рост, вес, сила) были на ее стороне. "Я - бездарность!" было лейтмотивом пьяных Альбиных демаршей. Иногда, надоев самой себе, она меняла пластинку: "Я - талант!" кричала Альба, норовя себя ударить побольнее. Перепуганная ее соседка, казашка по имени Аида, убегала жаловаться к соседям. Альбу это раззадоривало, она дразнила Аиду обидными стихами (или, как Альба их называла, ПОЭМАМИ)
Аила покраснЭла, как свеклА,
И сказала всем, что она - нЭ свеклА.
Но так как она покраснела, как свеклА,
Все, все вокруг поняли...
ПОЭМА!
...что она - свеклА!!!
КОНЕЦ ПОЭМЫ
Или вот еще:
Аида сообщила,
Что она ни за что не будет
пить
курить.
Но она сообщила, что будет ГУЛЯТЬ!
ПОЭМА:
Аиду. Обуяли. Инстинкты!
Были и другие поэмы, они абсолютно идиотичны, хотя в прямом исполнении Альбы звучали прекрасно и убедительно. Аиду после многочисленных ее жалоб наконец-то избавили от ужасного соседства, вместо нее с Альбой жила теперь угрюмая девушка Чумындра, и уж ее-то Альбе оказалось не одолеть. Чумындрой пришлось специально заняться мне (но не хочу углубляться в подробности, там было в духе "Волшебной силы искусства", где Райкин воспитывает хамов-соседей своей учительницы). В трезвом состоянии Альба была немногословна, иронична и преиполнена собственного достоинства: "В школе мне было легко. В школе мне ставили четверку уже просто за то, что я - Альба. Ну а если я при этом еще и встаю, выхожу к доске и хоть что-то говорю, то - пять, пять, только пять!" Дочка влиятельных, состоятельных и хорошо известных в Латвии родителей, она была крупномасштабна во всех смыслах.
А потом Альба подружилась с человеком из Барселоны. Уже где-то там, ближе к последнему курсу, по коридорам ДСВ рассекала чудная пара: мужчина в длинном мавританском платье и женщина в джинсах, мужчина смуглый и черный, женщина - белокура и белолица, как и полагается Альбе. А рост у них был совершенно одинаковый: каждому по 185 сантиметров, приятно и весело было смотреть.
Они поженились. А мы со Светкой Л., большой охальницей, сочинили тогда пьесу в духе Ионеско. Там мы протащили Альбу под именем Музы Меркантильевны Плейбоевой, чего мне история не простила: по ходу пьесы, Муза Меркантильевна была аристократкой и лесбиянкой. Чего никак не мог вынести впечатлительный каталонец: ему не по силам было побороть неприятное подозрение насчет жены. (Странно, да? Всех прочих знакомых мне мужчин такое свойство в любимой женщине не напрягает, а даже привлекает и завораживает. По крайней мере, они так говорят. Врут, наверное.) Уже потом, став нашими соседями по семейному общежитию (я тоже как-то невзначай оженилась), Альба и Каталонец отчаянно скандалили и даже дрались, как пояснила Альба, исключительно из=за нашей гнусной пьесы. Они шумели и грозились убить друг друга, пока куда-то не делись. Как выяснилось, в какое-то из посольств.
- А чего ты к Альбе не хочешь? - допекал меня один наш общий былой однокурсник. - Там классно: посольская квартира, чёрная икра тазами. Неужели не хочешь? Альба будет рада. Да и Каталонец велел кланяться, говорил, что скучает по общаге.
Так и не собралась.
Чуть позднее ее показали в телевизоре как посла Латвии в какой-то другой стране. Там, в телевизоре, какое-то ток-шоу горячо спорило о праве Латвии на самоопределение. Когда очередь дошла до Альбы, она напряглась, покраснела (как свеклА!) и выдала в эфир дрогнувшим голосом:
- Я думаю, это должен решить рэфэрэндум.
Вот, собственно, и всё. Больше я Альбы нигде не видела и не слышала. Хотя с нею связан мой личный огромный прибалтийский кусок (более полугода провела в Латвии, по выходным мотаясь в Литву, такая вот жизнь была).
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2011-05-19 11:56 am (UTC)А мы тут недавно со Старшенькой громогласно друг другу объявили, что лингвистика - это самое важное и самое гуманное из всего, что есть на свете. Аксиомой.
У нее четвертый курс ОСИПЛа (теперь говорят, ТИПЛа).
Чудесно. Чудесно и прекрасно, должно быть, это самое - учиться и работать с Лотманом.
no subject
Date: 2011-05-19 12:25 pm (UTC)Хахаха. Отличная зарисовка.
Да, лингвистика в самом широком смысле слова язык. Прекрасная у Вас дочь. Держитесь на связи, я приеду в Москву в сентябре с курсом лекций о русской душе. Это будет бомба.
Да, это было и есть огромное счастье, которое я всегда ношу с собой. Не бывает дня, чтобы я не говорила с Лотманом и Зарой. Собственно, они были сросшиеся мозгами андрогин. Поэтому я всегда говорю с ними с обоими.
no subject
Date: 2011-05-19 12:44 pm (UTC)no subject
Date: 2011-05-19 01:31 pm (UTC)Совпадем, совпадем, не сомневайтесь:)